Наверх
Shen, 58 - 2 апреля 2007 18:42
Отредактировано:20.06.07 12:47
Распространившееся в Китае учение «Махаяна» («Большая колесница») отличалось от древнего буддизма менее суровыми требованиями. Оно не только обещало людям заступничество добрых духов и милосердие вечно юных божеств – бодхисаттв, но и сблизилось с местными культами и верованиями, а Конфуция и Лаоцзы – основателей древних учений Китая – включило в число буддийских божеств.
В Юньганском пещерном храме древние мастера изваяли из камня целые повести и притчи из жизни Будды и его учеников, добавив свои жизненные наблюдения, свое понимание событий, мотивов орнамента, отделки архитектурных деталей.
Добавить комментарий
Комментарии: 8
Разделяю ваш восторг и предлагаю кусочек из книги "101 история дзэн", это японское.
Воин по имени Нобусигэ пришел к Хакуину и спросил его, есть ли на самом деле рай и ад.
--Кто ты? - спросил Хакуин.
--Самурай, - ответил воин.
--Это ты самурай? - воскликнул Хакуин. - Какой же правитель мог взять тебя в охрану? У тебя же лицо нищего!
Нобусигэ так рассердился, что стал вынимать из ножен меч.
Хакуин продолжал:
--А у тебя и меч есть? Небось такой тупой, что им ты мне и голову не срубишь.
Когда же Нобусигэ обнажил меч, Хакуин заметил:
--Вот так открываются двери ада.
Эти слова открыли самураю учение мастера. Спрятав меч, он поклонился.
--А так открываются двери рая, - сказал Хакуин.
Воин по имени Нобусигэ пришел к Хакуину и спросил его, есть ли на самом деле рай и ад.
--Кто ты? - спросил Хакуин.
--Самурай, - ответил воин.
--Это ты самурай? - воскликнул Хакуин. - Какой же правитель мог взять тебя в охрану? У тебя же лицо нищего!
Нобусигэ так рассердился, что стал вынимать из ножен меч.
Хакуин продолжал:
--А у тебя и меч есть? Небось такой тупой, что им ты мне и голову не срубишь.
Когда же Нобусигэ обнажил меч, Хакуин заметил:
--Вот так открываются двери ада.
Эти слова открыли самураю учение мастера. Спрятав меч, он поклонился.
--А так открываются двери рая, - сказал Хакуин.
"Тяжеловесные, застывшие в своих строго фронтальных сидящих позах, эти колоссы воплощали идеи всего сверхчеловеческого и божественного. Издалека можно было видеть эти, словно выросшие из массива скал, фигуры. Бесстрастные лица с застывшей полуулыбкой и устремленным в пространство взглядом не видящих ничего земного глаз как бы призывали к праведной жизни, отрешению от земных благ..."
