Никакого насилия, ни грана шантажа — ничего, кроме твоей собственной
воли. И хоть ты была рабыней, а я — твоим господином, власть моя
заключалась лишь в том, чтобы вести тебя по направлению к твоей
собственной свободе.
От
начала времен человек осознал, что страдание, принимаемое бестрепетно,
— вот пропуск в свободу.
Все говорили, что преодоленное страдание способно даровать
человеку религиозный экстаз.